Понравилось:
6

Не понравилось: 0

От Москвы до Берлина прошагал по трудным военным дорогам рядовой Краснознаменного полка ордена Александра Невского Иван Степанович Давыдов. В дыму пожарищ, в грохоте кровопролитных боев мужал и закалялся воин. Не один раз двадцатилетний солдат смотрел смерти в лицо, но побеждал ее, отделываясь ранениями. Он снова возвращался в строй и бил врага, бил грозно и беспощадно.

Необстрелянным юнцом влился Давыдов в зенитно-артиллерийский полк. И вот он в новой шинели лежит на бруствере окопа на передовой линии, которая огибает местечко Ахтырку, что расположилось под Москвой. Удивленными, испуганными глазами смотрел паренек в противоположную сторону, туда, где окопался жестокий и коварный враг. И только сознание того, что рядом товарищи, такие близкие и до боли родные люди, готовые принять на себя удар и защитить его, наполняло сердце удивительным чувством радости и тревоги. Тишина, звенящая тишина перед боем. В такие минуты сознание напряжено до предела. Одна мысль сверлит мозг: сейчас начнется. Сейчас… Минута, вторая, третья… И вот первый залп орудий. Он кажется одновременным с обеих сторон. Грохот разорвал тишину, дрогнула земля, и в пламени разверзлось небо! Скрежет металла, крики, черная пороховая гарь, кровь. Все смешалось, закружилось, заревело. Время остановилось. Но среди этого ураганного хаоса чуткое ухо выделяет знакомый, и до того родной говорок советских автоматов. Это справа и слева хлещут ребята по фашистам, хлещут исправно и ловко, бьют наповал, не дают оккупантам поднять головы. Но смерть прошла и по нашим боевым порядкам. Вот откинулся солдат от бруствера и как-то медленно осел на дно окопа. Теплая струйка крови поползла по осунувшемуся посеревшему лицу.

- Нет, нет, не пройдешь! — шепчут запекшиеся губы, снова отдается в теле торопливый стук автомата.

- Вперед! — вдруг разносится по рядам голос командира. — В ата-аа-ку! — На секунду замерли траншеи, напряглись и с громовым «Ур-ра-аа!» выбросили людскую лавину. И пошли, пошли батальоны, все сметая и круша на своем пути.

И уже после боя рязанский широколицый мужик в обмотках и съехавшей набекрень шапке подтолкнул Давыдова и спросил:

- Ну, как, земляк, ничаво? Привыкай, паря. А Гитлеру мы дадим понюхать русского табаку, верно, дадим, пусть знат, - и крестьянин весело и лукаво улыбнулся.

Первый бой и первая правительственная награда — медаль «За отвагу». Для начала солдатской судьбы, это уже немало. Теперь Давыдов чувствовал себя не новичком в ратных делах, и медаль лучше всего это подтверждала.

Но впереди были тяжелые и кровопролитные бои, грозные штурмы и лихие атаки. Под шквальным огнем противника форсировал Днепр в составе дивизиона зенитной артиллерии. Наверное, и объяснять не надо, что такое под непрерывным обстрелом переправлять через своенравную и широкую реку тяжелые орудия. От взрывов вода кипела, султанами вздымалась к небу, снаряды в щепки разносили понтоны, лодки и волны захлестывали людей и технику. Но и немцы чувствовали сокрушительные удары советских пушек и минометов. Горела у фашистов земля, плавилось железо, в прах разносились оборонительные укрепления. Через несколько часов боя уставшие, но радостные бойцы черпали касками днепровскую воду и жадно пили ее. Река была позади.

Особенно отложился в памяти Давыдова бой за Краков, древний польский город. Несколько раз переходил он из рук в руки. Немцы с отчаянностью обреченных вводили в сражение все новые и новые подразделения. Их самолеты в течение четырех часов непрерывно сбрасывали смертоносный груз на наши позиции. Им удалось подавить первый эшелон огневой линии, потеснили и второй, но тут подоспели батальоны резерва главного командования. Тяжелые орудия прямой наводкой разносили укрепления и огневые точки противника, советские штурмовики и бомбардировщики буквально крошили передний край и тылы фашистов. И когда наши войска вошли в город, уцелевшие полячки с радостью встретили советских воинов-освободителей. За взятие Кракова Иван Степанович Давыдов был награжден орденом Красной Звезды. Война продолжалась, и солдат шел вперед, шел с боями на запад к Берлину. И дошел, водрузив над поверженным рейхстагом красный стяг победоносной Советской Армии. Медаль «За взятие Берлина» украсила грудь солдата Давыдова. В 1946 году он вернулся домой и приступил к мирному труду.

Г. Пивкина